– Я боялся, что именно это станет самым сложным.

– Нет, Шах-Ра, самое сложное впереди, – устало ответила я.

– И все-таки я удивлен. Как удивлен и мой брат. Как бы мы тебя ни готовили заранее, но лишь сегодня убедились, что ты действительно можешь зачать Дракона. Сегодня он и сам признал, что мог во многом ошибаться.

– Передай ему, что я прощаю все его ошибки на мой счет, – я пыталась отшутиться, хотя на самом деле невыносимо хотелось спать.

Шах-Ра это понял, только коснулся моей руки и сказал напоследок:

– Во время испытаний я не могу блокировать твою волю и чувства, это заметят.

– Знаю.

На следующий день мое появление встречали уже торжественными поздравлениями со всех сторон. По мнению всех, основные этапы уже пройдены – остались чистые формальности. Уже многие называли меня государыней и низко кланялись, предваряя будущую коронацию. И их не поправляли. Все, что последует дальше, уже не могло считаться препятствием, ведь я уже прошла главные ритуалы.

Я же дрожала и старалась ни о чем не думать. Только повторяла себе мысленно: «Держи спину прямя, Эриникая Курайи, ты не имеешь права сутулиться!». Странным образом это отвлечение помогало.

Меня провели в другую залу, где теперь посередине стояло большое ложе с приподнятым балдахином. На возвышении сидели четверо: два мага, два летописца. Первые подтвердят, что Шах-Ра стал моим первым мужчиной, вторые внесут эти записи в архивы, чтобы больше никто – в настоящем или будущем – не посмел усомниться в законности нашего брака.

Меня раздевали слуги, и хотя бы в этот момент наблюдатели не смотрели в мою сторону. Затем меня уложили на ложе, я вперила взгляд в балдахин наверху и сосредоточилась на свисающих бахромой золотых нитях. Шах-Ра вошел только после этого, я не смотрела, не могла смотреть. И он, тоже полностью обнаженный, переместился к постели, провел пальцами по моей щеке и разместился сверху. Ласк, предваряющих обычную близость, не подразумевалось. Точнее, я их совсем не хотела – это было бы слишком. И заранее об этом предупредила любимого. Но он почему-то наклонился и поцеловал меня, сразу глубоко, страстно. Я растерялась в ощущениях и вдруг поймала себя на мысли, что мое тело истосковалось по его. После такого поцелуя стало чуть легче забыть о том, что за нами наблюдают.

Шах-Ра приподнялся, посмотрел в мои глаза и сказал очень тихо:

– Смотри на меня, Кая. Смотри только на меня всю оставшуюся жизнь.

Он вошел довольно резко, я вскрикнула от боли – знахарь постарался на славу. Но Шах-Ра не стал меня жалеть, увеличивая темп. Я не стонала, но чувствовала, что сам он очень возбужден. Вид его глаз, его теперь смазанные поцелуи неизбежно волновали. И закончил он довольно скоро, излившись в меня с тяжелым выдохом. Помог мне встать – я тотчас бросилась к своей одежде. Шах-Ра тоже облачился, но камзол застегивать не стал. Взял мою дрожащую руку и повернулся к зрителям.

Один из магов осмотрел простынь с каплей моей крови и без возражений кивнул. Второй погряз в каких-то сомнениях. Он молча переводил взгляд с меня на Шах-Ра и обратно. Теперь я заволновалась еще сильнее: неужели столько пройдено напрасно? До него могли дойти слухи, что я была наложницей Шах-Ра задолго до этой ночи. Но, если уж начистоту, то никто не видел, как тогда он брал меня. Потому слухи оставались только слухами.

– Государь, – начал он тихим и скрипучим голосом. – Мне сложно объяснить это ощущение, но я все же скажу: ваша избранница была невинна и не невинна одновременно… Она словно не в первый раз принадлежала вам.

Шах-Ра сжал мои пальцы сильнее:

– Ваша магия очень сильна, уважаемый Киар. Потому я должен признаться: мы с лучезарной Эриникаей до сих пор часто ласкали друг друга, но последнюю границу не нарушали. Мне не составит труда во всех подробностях описать, как мы доводили друг друга до экстаза, не трогая притом ее девственность.

Один из летописцев улыбнулся. Я покраснела и уставилась в пол. Лучше бы мне еще одну чашу драконова огня дали, чем подвергать такому!

Киар ответил после паузы:

– Нет, государь, подробностей не требуется. На этот счет в наших традициях нет указаний, потому я тоже признаю брак консумированным.

Меня, красную, как зрелое яблоко, Шах-Ра проводил до комнаты и предложил составить компанию этой ночью. Я отказалась. Требуется время, чтобы подобное переварить.

Следующей ночью происходило примерно то же самое, но с существенным отличием. Хотя бы Шах-Ра не присутствовал! Мои нервы оказались вовсе не железными. Тхэ-Ра вошел в ту же комнату, его так же медленно раздели. Я думала, что просто сойду с ума от переизбытка отрицательных эмоций. Как бы я на подобное не настраивалась, но выяснилось, что я совсем не готова.

Тхэ-Ра, обнаженный, накрыл мое тело своим и наклонился к уху.

– Закрой глаза, – прошептал очень тихо, чтобы только я могла расслышать. Он сам положил ладонь на мои глаза и все никак не начинал. – Это произойдет один раз. Но я не буду делать вид, что не хочу этого. Я желал тебя почти с первой минуты нашего знакомства, но знаю, что это произойдет только один раз. Кая, если тебе сейчас жаль себя, то подумай о том, каково мне.

Он неспешно раздвинул мои бедра. Вошел очень медленно, но от этого меня выгнуло дугой. Ладонь с глаз он так и не убрал, а у меня не было сил, чтобы об этом попросить. Тхэ-Ра был другой – во всем другой. И это не позволяло отвлечься, представить брата на его месте. Он двигался во мне медленно, но с каждым его проникновением он будто пронзал меня. Я приоткрыла рот, чтобы не задохнуться. Со мной что-то не так, раз я не могла игнорировать растущее внутри напряжение. Движения Тхэ-Ра слишком невыносимые. Теперь пришлось закусить губу, особенно когда он начал толкаться чуть резче. К счастью, он закончил до того, как я показала ненужную страсть.

Этот акт все без сомнений засчитали. Летописец говорил очень торжественно:

– Нерушима извечная традиция, которая служит гарантом и символом: Драконы, делящие поровну власть, начинают с того, что делят жену. Мы свидетельствуем о том, что между этими правителями не стоит преград. Рад приветствовать государыню – Эриникаю из дома Дрокка, с честью выдержавшую все испытания и не побоявшуюся рискнуть собственной жизнью ради вечной любви к своему супругу.

Про честь он сильно перегнул. Я и в своей комнате места себе не находила. Приняла ванную, переоделась, но и это не помогло отвлечься и стереть из памяти произошедшее. Однако вошедший Шах-Ра выглядел неожиданно веселым:

– Все позади, хорошая моя, – сказал он. – Не накручивай себя!

У меня дрожали и руки, и голос:

– Я все понимаю… Дай время, чтобы успокоиться!

– Ну уж нет, – я замерла, услышав такую знакомую фразу, которой он всегда обозначал, что не будет идти у меня на поводу. – Твое волнение закончится здесь и сейчас. Зайди, брат.

Вот уж Тхэ-Ра я сейчас видеть физически не могла. Но Шах-Ра обошел меня и обнял сзади: